ВВЕДЕНИЕ: Представители семейства коронавирусов могут воздействовать на центральную нервную систему человека, вызывая различные неврологические осложнения у пациентов с SARS-CoV-2. Перспективной методикой для оценки прогноза стойких неврологических проявлений и осложнений, определения при долгосрочном наблюдении полноты реабилитации пациента представляется протонная магнитно-резонансная спектроскопия (1H-МРС).

ЦЕЛЬ: Изучить изменения профиля метаболитов в веществе головного мозга в сопоставлении с когнитивными нарушениями у больных при COVID-19.

МАТЕРИАЛЫ И  МЕТОДЫ: 68 пациентам с  верифицированным диагнозом COVID-19 и  неврологическими жалобами выполнен диагностический комплекс, включающий психоневрологическую оценку и  МРТ головного мозга, в  том числе многовоксельную 1H-МРС, начиная с первых 2 недель от начала заболевания. 11 пациентам комплексное обследование было выполнено в динамике, спустя 7–8 месяцев от начала заболевания. Критериями исключения была острая грубая неврологическая симптоматика, возраст старше 65 лет, нахождение на ИВЛ, КТ легких III–IV, а также информация о психоневрологических нарушениях в пре-ковидный период. В качестве группы контроля были взяты данные 10 здоровых добровольцев (возраст 30–67 лет) из локальной базы данных, собранной ранее. Статистика: Межгрупповые различия отношений площадей пиков метаболитов, определяемых методом 1H-МРС, оценивались при помощи непараметрического критерия Манна–Уитни с поправкой Бонферрони на множественность сравнений. Значения считались статистически значимыми при р<0,05. РЕЗУЛЬТАТЫ: По данным 1H-МРС у всех пациентов с COVID-19 были выявлены метаболические изменения головного мозга: статистически значимое нарастание показателей mI/Cr в белом и сером веществе и диффузное снижение уровней Cho/Cr в суправентрикулярном белом веществе даже при отсутствии каких-либо изменений на структурной МРТ. ОБСУЖДЕНИЕ: Пациенты были разделены на три подгруппы по степени выраженности неврологических симптомов, возникших с началом коронавирусной инфекции. Наиболее выраженные метаболические изменения были выявлены в группе с тяжелыми неврологическими проявлениями (НП). При динамическом контроле отмечается постепенное восстановление профиля метаболитов, но в нашей выборке в указанные сроки полная нормализация не была достигнута. ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Полученные данные свидетельствуют о метаболических изменениях при инфицировании SARS-CoV-2, а также перспективности применения методики 1H-МРС в диагностике неврологических осложнений новой коронавирусной инфекции, включая проявления психоневрологического синдрома, ассоциированного с COVID-19. ><0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ: По данным 1H-МРС у всех пациентов с COVID-19 были выявлены метаболические изменения головного мозга: статистически значимое нарастание показателей mI/Cr в белом и сером веществе и диффузное снижение уровней Cho/Cr в суправентрикулярном белом веществе даже при отсутствии каких-либо изменений на структурной МРТ.

ОБСУЖДЕНИЕ: Пациенты были разделены на три подгруппы по степени выраженности неврологических симптомов, возникших с началом коронавирусной инфекции. Наиболее выраженные метаболические изменения были выявлены в группе с тяжелыми неврологическими проявлениями (НП). При динамическом контроле отмечается постепенное восстановление профиля метаболитов, но в нашей выборке в указанные сроки полная нормализация не была достигнута.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Полученные данные свидетельствуют о метаболических изменениях при инфицировании SARS-CoV-2, а также перспективности применения методики 1H-МРС в диагностике неврологических осложнений новой коронавирусной инфекции, включая проявления психоневрологического синдрома, ассоциированного с COVID-19.

ВВЕДЕНИЕ: В работе проведен анализ отечественной и зарубежной литературы, посвященной функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) у пациентов с нервной анорексией. Представлены результаты обследования головного мозга пациентов с нервной анорексией (НА) с помощью фМРТ состояния покоя.

ЦЕЛЬ: Изучить функциональную связанность в сетях состояния покоя у пациентов с НА.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ: Обследовано 43 пациента с нервной анорексией в возрасте от 14 до 19 лет. Группу контроля составил 31 здоровый доброволец. Проанализирована связанность структур, участвующих в формировании сети пассивного режима работы мозга, фронтопариетальной и зрительной сети. Статистика: Применялась математико-статистическая обработка в  программной среде языка программирования Python с использованием среды разработки Jupyter-notebook и прикладных модулей для статистического анализа Pandas и Numpi). Основным инструментом статистического анализа функциональной МРТ был пакет специализированного программного обеспечения CONN-TOOLBOX.

РЕЗУЛЬТАТЫ: В сети пассивного режима работы мозга выявлено снижение коннективности между медиальной префронтальной корой и кластером, включающим левую угловую извилину и левую надкраевую извилину, и повышение коннективности между правой латеральной теменной корой и кластером, включающим левые прецентральную и постцентральную извилины. В фронтопариетальной сети были получены достоверные показатели снижения коннективности между правой латеральной префронтальной корой и тремя кластерами, включающими полюса лобных долей, левые верхнюю и среднюю лобные извилины, левую латеральную затылочную кору. В визуальной сети было выявлено снижение коннективности между левой латеральной визуальной сетью и кластером, включающим преимущественно латеральные отделы полушарий мозжечка и его червь, правой латеральной визуальной сетью и кластером, включающим преимущественно правую и левую язычную извилину, полушария и червь мозжечка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Наше исследование показало нарушение функциональной связанности структур больных НА, приводящее к  зрительно-пространственным нарушениям и, вследствие этого, изменению сложного процесса постановки целей, планирования соответствующих путей к этим целям и нарушению когнитивного контроля.

ВВЕДЕНИЕ: С 2020 по  2022  г. на  потоке МРТ-исследований молочной железы отмечалось увеличение встречаемости выпота в плевральную и перикардиальную полости, что потенциально может быть связано с пандемией COVID-19. Для объективизации данного впечатления спланировано сравнительное исследование.

ЦЕЛЬ: Анализ встречаемости плеврального и  перикардиального выпота в  сопоставимых группах пациентов 2022  г. и 2019 г. и описание структуры выявленных изменений.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ: Обработана база МРТ-исследований молочной железы за 2019 и 2022 гг., отобраны данные 220 женщин с указанием в качестве жалобы на боль в груди или молочной железе и перенесенным COVID-19 в группе 2022 г. Производился телефонный опрос пациенток 2022 г. о наличии общих симптомов воспаления и давности инфекции. Статистика: Статистический анализ проведен с помощью программы Statistica 13.5.0.17 TIBCO Inc. Количественные параметры представлены в виде медианы, 5–95-го процентилей. Для сравнения количественных параметров использовали 2-хвостовой Т-тест. Соотношения бинарных данных определяли с использованием таблицы сопряженности.

РЕЗУЛЬТАТЫ: Возраст 46 [33–66] лет. МРТ выполняли через 105 [21–198] дней после COVID-19. В  группе 2022  г. на  момент обращения 36% пациенток, кроме боли в  грудной клетке, имели общевоспалительные симптомы. В  группе 2022 г. по сравнению с группой до пандемии увеличивалась встречаемость выпота в плевральную полость (ОШ 5 [3–8]) и его объем (толщина 5 [2–11] мм против 2 [2–5] мм), встречаемость перикардиального (ОШ 31 [11–89]) и сочетанного выпота (ОШ 11 [4–28]), что не было связано с возрастом. Пациентки с грудными имплантами в годы пандемии обращались к маммологу через 29 [8–44] мес, до пандемии — через 40 [19–56] мес после операции и имели тенденцию к более частому выявлению выпота всех локализаций и увеличению объема сером. В большинстве протоколов МРТ выпот не был описан.

ОБСУЖДЕНИЕ: Наша работа позволит улучшить информированность врачей о частоте и проявлениях серозитов, ассоциированных с  COVID-19, в  группе молодых, некоморбидных женщин, амбулаторно перенесших инфекцию легкой степени. Преградами для описания малого выпота на МРТ служат вероятность его наличия в физиологических условиях, отсутствие специфических симптомов со стороны пациента и запроса со стороны лечащего врача. Рассмотрение возможности того, что выпот в серозные полости может являться признаком патологии, приведшей к боли в грудной клетке, позволит диагностам описывать его даже при незначительном количестве и даст лечащему врачу опору для дифференциальной диагностики. Находки у пациенток с имплантами груди подтверждают связь изменений с инфекционным триггером, и то, что существует некоторое исходное напряжение иммунной системы, которое при дополнительной внешней провокации отвечает более ярким ответом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Выпот в полость плевры или перикарда у пациентов, перенесших COVID-19, может быть отражением системного воспалительного синдрома и причиной боли в грудной клетке.

ВВЕДЕНИЕ: Несмотря на широкую доступность применения ультразвуковой эластографии для оценки фиброза у пациентов с диффузными заболеваниями печени, данный метод не обладает высокой специфичностью диагностики промежуточных стадий фиброза. ЦЕЛЬ: Оценка диагностической эффективности перфузионной компьютерной томографии (ПКТ) для выявления промежуточных стадий фиброза у пациентов с диффузными заболеваниями печени. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ: В исследование включены 73 пациента (37 мужчин и 36 женщин, 47,2±4,4 года), всем были проведены клинико-лабораторные исследования, ультразвуковая эластография и ПКТ. На основании полученных клинико-лабораторных и инструментальных данных обследованные пациенты были распределены на три группы в зависимости от диффузного заболевания печени: гепатит (n=25), цирроз (n=26), неалкогольная жировая болезнь печени (n=22). Статистика: обработка результатов произведена с помощью пакета программ Statistica 10.0 for Windows. Выявления взаимосвязи между двумя количественными переменными, не подчиняющимися нормальному закону распределения, проведены с использованием коэффициента ранговой корреляции Спирмена. Для оценки диагностической эффективности перфузионных показателей у  больных ДЗП был проведен ROC-анализ (Receiver Operating Characteristic Analysis). Во всех процедурах статистического анализа изменения считали статистически значимыми при уровне значимости p<0,05. РЕЗУЛЬТАТЫ: BV коррелировал во всех трех группах заболеваний с показателем эластографии у пациентов с вирусным гепатитом (r=–0,5; p><0,04), с алкогольным циррозом (r=0,66; p><0,02), у пациентов с неалкогольной жировой болезнью печени (r=–0,55; p><0,02). У пациентов с алкогольным гепатитом отмечалась корреляция между HAF и показателем эластографии (r=0,98; p><0,001), с  вирусным гепатитом  — корреляция между HAF и  показателем эластографии (r=0,66; p><0,01). Показатель MTT статистически коррелировал с данными эластографии у пациентов в группе с алкогольным циррозом (r=0,78; p><0,006). Наибольшей диагностической эффективностью обладает показатель BF для дифференциации фиброза F1 и F2 у больных диффузными заболеваниями печени (р><0,0001). ОБСУЖДЕНИЕ: ПКТ способна дифференцировать минимальный и  промежуточный фиброз, которые сопровождают не только гепатиты, но и неалкогольную жировую болезнь печени, диагностика которой весьма актуальна, а применение ультразвуковой эластографии ограничено. ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Показатель BF способствует дифференциации промежуточных стадий фиброза и в сочетании с ультразвуковой эластографией может обеспечить перспективное направление динамического наблюдения паренхимы у  больных диффузными заболеваниями печени. ><0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ: BV коррелировал во всех трех группах заболеваний с показателем эластографии у пациентов с вирусным гепатитом (r=–0,55; p<0,02). У пациентов с алкогольным гепатитом отмечалась корреляция между HAF и показателем эластографии (r=0,98; p<0,001), с  вирусным гепатитом  — корреляция между HAF и  показателем эластографии (r=0,66; p<0,01). Показатель MTT статистически коррелировал с данными эластографии у пациентов в группе с алкогольным циррозом (r=0,78; p<0,006). Наибольшей диагностической эффективностью обладает показатель BF для дифференциации фиброза F1 и F2 у больных диффузными заболеваниями печени (р<0,0001). > <0,0001).

ОБСУЖДЕНИЕ: ПКТ способна дифференцировать минимальный и  промежуточный фиброз, которые сопровождают не только гепатиты, но и неалкогольную жировую болезнь печени, диагностика которой весьма актуальна, а применение ультразвуковой эластографии ограничено.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Показатель BF способствует дифференциации промежуточных стадий фиброза и в сочетании с ультразвуковой эластографией может обеспечить перспективное направление динамического наблюдения паренхимы у  больных диффузными заболеваниями печени.

ВВЕДЕНИЕ: Алгоритм диагностики эктопической беременности (ЭБ), включающий b-хорионический гонадотропин в крови и УЗИ органов малого таза, не позволяет выявить ее локализацию в ближайшие 7 дней после обращения у 10% женщин.

ЦЕЛЬ: Усовершенствовать алгоритм диагностики ЭБ путем коррекции протокола УЗИ, а также присоединения МР-исследований.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ: 290 пациенток с подозрением на ЭБ, из которых 278 прооперированы. Женщины разделены по менструальной задержке: до 6 недель (1-я группа, n=119), 6–9 недель (2-я группа, n=135), более 9 недель (3-я группа, n=36). УЗИ выполнены в динамике до 144 ч в УЗ-сканере «VOLUSON-730 еxpert» (GE); МР-исследования (МРИ) — на томографе 1,5Т «Magnetom Avanto» (Siеmens). Статистика: Статистический анализ результатов исследования выполняли с использованием пакета прикладных программ Statistica for Windows 10.0 (StatSoft®, Inc., США).

РЕЗУЛЬТАТЫ: УЗ-симптомы ЭБ: 1-я группа (n=94) — эктопическое плодное яйцо (ЭПЯ) и трубное кольцо (ТК) встречались в  5 раз чаще, чем гематосальпинкс (ГС) и  неоднородное придатковое образование (НПО) (χ₁²=14,28; р=0,0002 и χ₂²=13,75; р=0,0003); 2-я группа (n=116) — ЭПЯ и ТК в 3 раза чаще, чем ГС (χ₁²1=4,8; р₁²=0,028 и χ₂²2=8,1; р₂²=0,004) и НПО (χ₁²=6,65; р₁=0,009 и χ₂²=10,4; р₂=0,001); 3-я группа (n=31) — ТК и НПО чаще по сравнению с ЭПЯ (χ₁²=8,00; р₁=0,004; χ₂²=14,28; р₂=0,0002). УЗИ оказалось неинформативно в  1-й группе более чем в  половине случаев, во 2-й группе — в 24,5%, в 3-й группе — в 65% случаев. При беременности неустановленной локализации (БНЛ, n=30) изучены МР-паттерны ЭБ: в 1⁄3 случаев установлена прогрессирующая ЭБ раннего срока, в 1⁄3 — нерасширенные маточные трубы и в 1⁄3 случаев ГС. Чувствительность УЗИ в отношении ЭБ составила в 1-й группе 42%, во 2-й группе — 76,5%, в 3-й группе — 35%; она зависит от срока менструальной задержки (r=0,507, p=0,01).

ОБСУЖДЕНИЕ: При БНЛ показано проведение МРТ всем пациенткам, имеющим менструальную задержку более 6 недель независимо от уровня b-ХГ в крови, а при менструальной задержке до 6 недель только при приросте b-ХГ в крови менее 50% от физиологических значений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Включение МРТ в алгоритм диагностики ЭБ повышает его чувствительность и специфичность практически до 100% независимо от срока менструальной задержки.

ВВЕДЕНИЕ: Позитронная эмиссионная томография, совмещенная с компьютерной томографией (ПЭТ/КТ), с применением радиофармацевтических препаратов (РФП) на  основе лигандов к  простатспецифическому мембранному антигену (ПСМА) является ценной методикой визуализации рака предстательной железы (РПЖ). Для клинического применения доступны РФП на  основе как генераторного 68Ga, так и  циклотронного 18F, к  которым относится 18F-ПСМА-1007. В настоящее время в отношении фторированных лигандов нет единого мнения относительно интервала между введением РФП и началом сканирования, что и послужило основанием для проведения данной работы.

ЦЕЛЬ: Определение оптимального временного промежутка между введением 18F-ПСМА-1007 и началом сканирования при ПЭТ/КТ у пациентов, обследованных по поводу РПЖ.

МАТЕРИАЛЫ И  МЕТОДЫ: В  проспективный анализ включены результаты ПЭТ/КТ с  18F-ПСМА-1007 26 пациентов с РПЖ (средний возраст — 69,1±7,1 года, среднее значение ПСА — 3,9 (0,5; 10) нг/мл), из которых 4 пациента — на этапе первичного стадирования, 10 — получавшие системное лечение и 12 — с биохимическим рецидивом. Сканирование выполнялось в два этапа, через 60 и 120 мин после внутривенного введения 18F-ПСМА-1007, с последующим измерением и сравнением уровней его патологического и физиологического накопления. Дополнительно рассчитывался показатель TBR (отношение «очаг/фон») для очагов патологического накопления 18F-ПСМА-1007 в предстательной железе или ее ложе и лимфатических узлах относительно физиологического накопления в мочевом пузыре и пуле крови брюшной аорты соответственно. Статистика: Статистический анализ полученных данных выполнен с использованием программного обеспечения SPSS Statistics 28 с целью оценки достоверности различия показателей SUVmax (для очагов патологического накопления РФП), SUVmean (для физиологического накопления РФП) и TBR между двумя этапами сканирования.

РЕЗУЛЬТАТЫ: Отмечено достоверное снижение уровня физиологического накопления 18F-ПСМА-1007 ко второму этапу сканирования в пуле крови брюшной аорты со среднего значения SUVmean 1,5 (1,0; 1,73) до 0,9 (0,5; 0,9), p<0,001, в просвете мочевого пузыря — с 2,6 (1,3; 3,6) до 1,7 (1,1; 2,8), > <0,001, в просвете мочевого пузыря — с 2,6 (1,3; 3,6) до 1,7 (1,1; 2,8), p <0,05, в средней ягодичной мышце справа — с 0,4 (0,35; 0,44) до 0,33 (0,3; 0,37), p <0,05. При этом наблюдалось его достоверное повышение в паренхиме печени со среднего значения SUVmean 8,9±2,8 до 10,3±3,4, p<0,001, селезенки — с 7,5±3,5 до 8,3±3,8, p<0,001, правой околоушной слюнной железы — с 9,8±3,7 до 11,6±4,3, p<0,001. . В костном мозге уровень физиологического накопления 18F-ПСМА-1007 сохранялся на постоянном уровне со средним значением SUVmean, равным 1 (0,8; 1,3), p=0,917. Ко второму этапу сканирования было отмечено достоверное повышение уровня накопления 18F-ПСМА-1007 во всех 76 выявленных патологических очагах, без появления новых, со среднего значения SUVmax 4,6 (2,7; 7,7) до 5,25 (3,2; 9,0), p <0,001. Также было установлено достоверное повышение среднего значения TBR для отношений «предстательная железа или ее ложе/мочевой пузырь» с 1,7 (1,1; 4,7) до 3,6 (2,1; 9,5), p<0,05 и «лимфатический узел/пул крови» в рамках анализов по очагам с 2,8 (2,5; 5,2) до 6,2 (5; 10,1), p> <0,001 и по пациентам с 4,6 (2,7; 5,5) до 9,8 (4,9; 12,1), p <0,05.

ОБСУЖДЕНИЕ: При втором этапе сканирования новых очагов патологического накопления 18F-ПСМА-1007 выявлено не было, что не оправдывает рутинное применение временного интервала в 120 мин, в том числе в силу нерационального использования ресурсов отделения и рабочего времени медицинского персонала. При этом было отмечено достоверное увеличение среднего значения TBR на уровне критических зон ко второму этапу сканирования, что свидетельствует о более высоком качестве изображений, получаемых через 120 мин после внутривенного введения 18F-ПСМА-1007.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Ввиду отсутствия клинических преимуществ 120-минутного интервала и наличия ассоциированных временных затрат 60-минутный интервал между введением 18F-ПСМА-1007 и началом сканирования при ПЭТ/КТ у пациентов с РПЖ представляется предпочтительным, однако в случаях получения неоднозначных результатов может быть целесообразно проведение отсроченного сканирования.

ВВЕДЕНИЕ: Чрескожная криоаблация (ЧКА) — способ миниинвазивного лечения больных с метастатическим поражением костей, применяемый в том числе при поражении позвонков. Позвоночник является одной из сложных анатомических зон для выполнения аблации в связи с риском механического и температурного повреждения спинного мозга и рядом расположенных структур.  

ЦЕЛЬ: Рассмотрение методологических аспектов выполнения миниинвазивной чрескожной криоаблации при метастатическом поражении позвонков, уточнение и систематизация пункционных стереотаксических доступов.  

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ: Процедура криоаблации была выполнена 10 больным. Размеры метастатических очагов варьировали от  8 до  45  мм (34,6±9,7  мм). Позиционирование криозондов выполняли в  последовательном режиме методом «свободной руки» или с  применением роботизированной навигационной приставки к  компьютерному томографу. Мониторинг процесса установки криозондов и аблации осуществляли с помощью мультисрезового компьютерного томографа. Число и диаметр криозондов определяли с учетом характеристик очага поражения; за одну процедуру использовали от 1 до 3 криозондов. Процедура ЧКА включала два цикла охлаждения до температуры –190°С с экспозицией 10 и 7 минут, с автоматическим удержанием температуры в заданных параметрах и непрерывным температурным мониторингом между циклами. После окончания аблации применяли режимы активного и пассивного оттаивания. Размеры ледяного шара оценивали при периодических КТ сканированиях с интервалом в 2–3 минуты.  

РЕЗУЛЬТАТЫ: У  двух пациентов без предшествующего болевого синдрома при использовании костовертебрального и трансфораминального доступов после процедуры развился болевой синдром 4–5 баллов по цифровой аналоговой шкале, потребовавший медикаментозной анальгетической коррекции с применением, в том числе, наркотических анальгетиков. У пациента в случае трансфораминального доступа болевой синдром полностью разрешился в течение 7 дней; во втором случае боль снизилась до 2 баллов, однако сохранялась на протяжении 3 недель. У 4 пациентов с предшествующим болевым синдромом после ЧКА было отмечено его снижение до 0–2 баллов. Данные изменения у 2 пациентов сохранялись на протяжении всего периода наблюдения (более 6 месяцев), у 2 больных эффект отмечался на протяжении 1 и 3 месяцев; возобновление боли было обусловлено местным прогрессированием опухолевого процесса. В целом локального опухолевого контроля удалось достичь у 7 пациентов (период наблюдения 6–14 месяцев). У 3 больных по данным контрольной КТ был установлен продолженный рост метастазов, при этом во всех этих клинических наблюдениях размеры очагов перед ЧКА превышали 4 см.  

ОБСУЖДЕНИЕ: При ЧКА позвонков возможно применение широкого спектра пункционных доступов: транспедикулярного, костовертебрального, трансфораминального, заднелатерального и  заднего. Выбор оптимального варианта зависит от отдела позвоночника и особенностей локализации, формы, размеров и структуры очага поражения.  

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: При проведении ЧКА метастатических очагов в грудном и поясничном отделах позвоночника могут быть применены большинство известных пункционных доступов. При краевой деструкции тела позвонка могут быть применены заднелатеральный (в грудном отделе) и задний (в поясничном отделе) пункционные доступы, при которых криозонд устанавливается паравертебрально, без непосредственной перфорации кости. 

ВВЕДЕНИЕ: Синдром Пейтца–Егерса (СПЕ) — редкое (орфанное) наследственное заболевание с семейным анамнезом, в первую очередь характеризующееся массивным полипозом органов желудочно-кишечного тракта и его осложнениями. Ежегодно синдром регистрируется у 1 человека на 25 000–300 000 населения.  

ЦЕЛЬ: Продемонстрировать эффективность сочетанного применения методик лучевой диагностики и эндоскопической визуализации в диагностике данного состояния и его осложнений. Приведено клиническое наблюдение пациента в возрасте 47 лет с жалобами на постоянные желудочно-кишечные кровотечения, тромбоз артерий верхней конечности, вентральную грыжу после ликвидации инвагинационной кишечной непроходимости. Пациент поступил в НМИЦ хирургии им. А. В. Вишневского Минздрава России (Москва) самостоятельно для определения тактики лечения. Были выполнены компьютерная томография органов брюшной полости и КТ ангиография верхних конечностей, эзофагогастродуоденоскопия (ЭГДС) и колоноскопия.  

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Проиллюстрированы сложности в диагностике и лечении СПЕ и сочетанных с ним осложнений. Проведен краткий обзор литературы (21 публикация) отечественных и зарубежных авторов по проблематике диагностики, клинических проявлений и лечения СПЕ. По данным проведенных исследований выявлен тотальный полипоз желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), тромбоз артерий верхней левой конечности, вентральная послеоперационная грыжа, пациенту рекомендована гастрэктомия. 

В статье представлен аналитический обзор состояния лучевой и  инструментальной диагностики в  Санкт-Петербурге за 2021 год.